Перекресток миров. Книга 1. Начало - Страница 117

117

— Жестко у вас все.

— Ну так и мир не цветами усыпан, — пожала плечами девушка. — Поверь мне на слово, в нашем случае это крайне жесткая необходимость. Я тебе даже больше скажу, проверяет контроль сам хаос. Точнее даже не сам хаос, а самим хаосом. Нас как бы оставляют наедине с великим изменчивым, если мы сможем противостоять его зову — значит мы способны жить самостоятельно и контролировать свои возможности, если же нет… Впрочем я тебе рассказывала, как умирают тифлинги.

— И много гибнет?

— Не особо. Очень редко точнее. Нас очень хорошо готовят. Собственно временная планка в тридцать смен это дань традиции, а не догма. Просто учителя решают, когда их подопечный готов к испытанию, это может быть как раньше, так и позже. Мои уже две смены говорят, что я вполне готова… Просто, когда мама умерла, папа поклялся отражениями, что пока возможно, я останусь с ним. Вот он и ждал, пока мне тридцать смен исполнится. Сейчас то наверное, я как в клан вернусь, сразу и пройду испытание. Дядя меня конечно не бросит, но жить у него, за его счет… Зачем, у меня свой дом есть, да и денег достаточно. Он скорее всего предоставит мне самой решать, не будет настаивать.

— Во как, — я немного подумал. — Слушай, а если тифлинг не хочет быть воином?

— Да за ради Хаоса. Меня например учили не как воина, а скорее как торговца, папа себе помощника и смену готовил. А так… Я же тебе говорила о наших особенностях. Мы физически не способны сидеть на одном месте. Не, не совсем так. Тифлинг не способен изо дня в день заниматься какой-то монотонной работой, долгое время, по крайней мере. Мы начинаем стареть и умирать, проверенно. Исключений нету. Да и всем нашим нравиться быть воинами, наниматься в разные места, путешествовать по всему миру. А когда тифлинг устает от сражений или от мира, он оседает на одном месте, как правило возвращается в клан, и там уже быстро стареет и умирает.

— А как же например с покалеченными? — поразился я. — Скажем он получил ранение, которое не позволяет ему полноценно сражаться, но умирать не спешит…

— Редко, но бывает. Точнее калечат часто, но вот чтобы после этого хотели жить дальше — вот это реже. Такие работают на благо клана… Да наш казначей например. Ему сто пятьдесят смен было, когда ему колено раздробили. Там чего-то срослось неправильно, ходит он с трудом в итоге. Маги пытались починить, но у них не вышло. Ну теперь он за казну клана отвечает. Уже больше ста смен, постарел конечно, но не особо и сильно. Или мой папа, он правда не из-за физических увечий, а из-за другого… Но вот занялся торговлей, ему нравилось. С караванами мотался по всему континенту.

Я молча пытался представить себе такой уклад жизни. Со слов тифлингессы, получалось что детей они любят, очень сильно причем, но при этом проводить испытания с возможностью погибнуть… И ограничения по спокойной жизни. Блин, что же у них подразумевается то под этой кровью Хаоса, ведь говорит девушка об этом не в переносном смысле, а как действительно о части своего тела. Черт…

— Слушай, я не могу больше, как ты тут сидишь, — завозилось девушка, придерживая волосы, собранные на макушке, рукой, — пошли, окунемся. Я там кстати покушать попросила сюда принести. Ну пошли, — буквально заканючила она, — одной скуучнааа… С тобой хоть поболтать можно.

Я оценил свои ощущения. Пожалуй действительно стоит остыть, пива там хлебнуть, а потом и повторить можно будет. Осторожно стал слезать с полка. Шелли же бегом вывалилась в предбанник, оттуда опять раздалось громкое плюханье и визжание. Ну я тоже выполз в предбанник, перевалился через борт бадьи и прыгнул в воду. Маааать, емкость оказалась гораздо глубже. Так бадья была высотой хорошо если мне по пояс, но дно у нее располагалось, как выяснилось, ниже уровня пола, сильно ниже. Так что воды оказалось мне по грудь. Эдакий импровизированный бассейн. Да и не импровизированный, пожалуй. Ногами я нащупал на дне несколько отверстий, явно слив. А перед глазами оказались два желоба из которых в бадью небольшими струйками стекала вода. Над желобами торчала из прорезей в стене пара деревянных рычагов. Вот блин, средневековье… С водопроводом, не удивлюсь, если у них и сортир теплый. Я пощупал струйки рукой и убедился, что водопровод еще и с подогревом, после парной вода казалась холодной, но ледяной все же не была.

— Ты чего так уставился, — пихнула ногой меня в плечо Шелли, — Не видел никогда как воду подводят? И вообще, чего ты плескаешься, мне в сидр вода попала.

Девушка сидела на небольшой скамейке, укрепленной по части окружности бадьи так, чтобы плечи сидящего как раз поднимались над краем емкости. Хвостом тифлингесса удерживала кружку с сидром, а в левой руке зажала птичью ножку, уже частично обгрызенную. Вообще, Шелли ловила кайф по полной, на лице застыло выражение полного блаженства, нарушаемое лишь активной работой челюстей.

— Скорее не ожидал здесь увидеть, — пробормотал я, усаживаясь рядом с ней. Для меня сиденье оказалось высоковато, но устроиться удобно все же удалось. — У нас несколько по-другому сделано.

В предбаннике появился небольшой стол, с уже виденной мной зажаренной птичкой и десятком лепешек. Моя кружка пива обнаружилась рядом с блюдом. А вот вкус пива… Нет, не скажу что не понравился, но оказался совсем не привычным. Что-то кисловатое, с легкой горечью. Но очень очень слабое, почти безалкогольное. Так что я уже без боязни напиться хлебнул от души и оторвал себе кусочек от птички. Надо же, она не только внешне на курицу похожа, но и на вкус.

117